Как было раньшеРассматривая проблему хронической нехватки базовых бюджетных специалистов – врачей и учителей – нельзя пройти мимо советского опыта организации высшего образования. Если советский гражданин дорос до того, чтобы выучиться в вузе за бюджетный счёт (другого не было), то его ждала стабильная и неплохо оплачиваемая работа.
Среднестатистический выпускник высшего учебного заведения мог рассчитывать сразу на несколько карьерных траекторий. Первая была для лучших – это распределение в Москву, республиканские, краевые и областные столицы. Далее шли промышленные центры, ещё на ступеньку ниже самые отдалённые регионы и сельские поселения. Настоящие романтики осваивали Сибирь, Дальний Восток и Крайний Север. За непростые условия ещё и платили прилично.Для профессионалов экстракласса и просто дефицитных работников открывались перспективы в странах социалистического лагеря – Польша, ГДР, Венгрия, Куба и так далее. В дополнении к отличной учёбе требовалась ещё и партийная благонадёжность – обязательное требование для любой заграничной командировки. На первый взгляд создаётся впечатление, что в отдалённые регионы направляли не самых успешных студентов. Так, скажем, в Тюмень или Якутск обладателей красных дипломов не распределят. Это не совсем так. Если взять в качестве ориентира медицинское и педагогическое образование, как основополагающие для социального благополучия населения, то соответствующие вузы появились почти в каждом региональном центре. Порой, ещё и не один.Со временем в Советском Союзе создалась очень неплохо работающая схема, в которой все потребности в специалистах первой необходимости решались в рамках области, края и республики. И обязательное распределение было не столь травмирующим – в большей части случаев никого не отправляли на работу за пределы домашнего региона. А отработать бюджетные деньги за обучение в вузе требовалось минимум 3 года. В подавляющем большинстве случаев это плавно переходило из разряда временных событий в постоянные. Молодые люди обживались, обзаводились вторыми половинками и детьми. В сельской местности они становились подлинной интеллигенцией, постепенно повышая общий образовательный уровень территории. Безусловно, для многих это было вынужденным и не самым желанным решением, но ничего – справлялись. Времена были другие, так сказать. Стоит понимать, что выпускник медицинского или педагогического вуза, к примеру, образца 1970 года и современный, это неравнозначные величины. Это очень мягко выражаясь. В эпоху оголтелого капитализма высшее образование стало обязательным компонентом каждого уважающего себя россиянина. Да и не уважающего себя тоже. В моду вошли не одна, а сразу две или три «вышки». Таких многопрофильных специалистов наверняка можно найти в ближайшем окружении, пожалуй, каждого читателя «Военного обозрения».В 90-е и 2000-е случилась форменная девальвация диплома о высшем образовании. Не только потому, что общий уровень упал, но и по причине массовости. Некую элитарность сохранили считанные высшие учебные заведения в России – МГУ, МГТУ, МИФИ и так далее. Но и здесь как грибы после дождя повылазили всяческие непрофильные экономические, юридические, социологические и прочие факультеты. На многих из них студенты просто штаны и юбки просиживали, выходя в свет полными неучами с потерянными пятью годами жизни. И потраченными на них сотнями тысяч, если не миллионами бюджетных рублей.Скромным оправданием такого подхода к жизни можно назвать сравнительное повышение общего культурного уровня населения – всё-таки поголовное высшее образование (даже заочное) не может не сказаться на качестве человеческого капитала. Впрочем, и этот тезис требует отдельного изучения.Рынок порешает?В настоящее время выпускник школы в ранге одиннадцатиклассника может для себя выбрать три пути высшего образования – бюджетное, бюджетное целевое и платное. Присутствуют ещё три ступени высшего образования – бакалавриат, специалитет и магистратура, но это сейчас не имеет значения. Сконцентрируемся на способе оплаты за обучение. Если обучение платное, то здесь всё понятно – никаких претензий государство, а с ними и мы – налогоплательщики, иметь не должны. А вот к бюджетному обучению вопросы есть. Первый – почему человек, потративший из бюджета несколько миллионов рублей, выпускаясь из вуза, может себе позволить работать продавцом или курьером? Или, например, уехать в ближнее или дальнее зарубежье на заработки? Порой, даже по своей специальности. Логика подсказывает, что такой подход можно применить и к военным вузам. Зачем подписывать молодому лейтенанту обязательный контракт на пять лет, если выпускник педагогического факультета не идёт работать в школу? Немного некорректное сравнение, но принцип схожий. Второй вопрос относится к бюджетному целевому обучению. Почему форма обучения, гарантирующая последующее трудоустройство, стала уделом «троечников» и, в лучшем случае, «хорошистов»? Абитуриенты, которые набирают минимальные проходные баллы, порой поступают именно на целевое обучение. А это будущие учителя, врачи и прочие высококвалифицированные кадры. Получается некий обратный отбор, когда на работу берут не лучших, а худших из возможных. При этом далеко не все «целевики» отрабатывают положенные 3-5 лет, а некоторые вообще не работают после вуза. Всё дело в массе юридических лазеек и обходных манёвров. Вплоть до того, что затраты на целевое обучение можно возместить, дабы не отрабатывать положенное, что в итоге получается выгоднее платного варианта. Надо признать, что концепция целевого обучения в педагогике и медицине показала полную несостоятельность. Иначе бы в школах и больницах не наблюдался такой дикий дефицит кадров. При этом конкурс на медицинские специальности очень высок. На педагогические, разумеется, поменьше, но и здесь недобор отсутствует. Думали, что рынок трудовых ресурсов все порешает, но не сложилось. Выпускники вузов в свободном плавании сначала заполняют места в коммерческих лечебных учреждениях, потом в элитных бюджетных, а потом… А потом всё – никто не готов по доброй воле работать в Н-ской деревне Н-ского муниципалитета Н-ской области. Отсутствие квалифицированной медицинской помощи и школьного образования ведёт к постепенной деградации этой самой Н-ской деревни. И в ней уже отказывается жить и работать молодёжь со всеми вытекающими последствиями.Зададим вопрос после всего вышесказанного – насколько востребованными сейчас выглядят изменения в законе «Об образовании», регламентирующие приём абитуриентов на бюджетные места в вузах и ссузах при условии заключения ими соглашений о дальнейшем трудоустройстве по распределению «согласно получаемой квалификации»? То есть возвращаемся к советской системе распределения. Вопрос очень дискуссионный. Это поможет наполнить школы, больницы и прочие бюджетные учреждения. И неизбежно положительно скажется на качестве оказываемых услуг. За исключением школ – понятие «услуга», как мы помним, недавно исключили из образования. Последствий будет несколько. Прежде всего, сократится число абитуриентов, поступающих на бюджетные специальности. Хорошо это или плохо – вопрос также дискуссионный. В стране не хватает сотен тысяч рабочих и хорошо оплачиваемых рук, а выпускники вузов не хотят работать по специальности. Парадокс, да и только. Может, следует убавить число абитуриентов как раз за счёт обязательного трудоустройства после выпуска? Самым мощным препятствием для подобных инициатив окажется вузовское лобби. Ректоры университетов стеной встанут против изменений в законе, как они уже встали в 2023 году и все последующие. Инициатива с обязательной отработкой выпускников вузов не нова и обсуждается в России с завидной регулярностью. Пожалуй, чаще только мечтают об отмене ЕГЭ. Пока ни одна из историй не стала реальностью – кто-то постоянно мешает.Впрочем, есть и иной путь развития событий. Не стоит ломать голову с распределением выпускников, а просто и резко поднять заработную плату учителям и врачам. Особенно в той Н-ской деревне и ей подобных. Но это уже совсем другая история.
Свежие комментарии